Время большой длительности

Время большой длительности – историческое время, отличающее по своим онтологическим и эпистемологическим свойствам историческую эпоху или период (понятие введено Фернаном Броделем).

Время большой длительности позволяет в рамках одного исторического исследования выстроить чёткую сравнительную ретроспективу, позволяющую проводить исторические сопоставления, выявлять типичные (тенденции) и атипичные (казусы) исторические явления. Принципиально отличается от традиционного для методологии истории, существовавшей до Школы Анналов, событийного времени, отражающего лишь контекст каждого конкретного события, а не эпохи в целом.

↑Тотальная история

Бродель не редуцировал свои исторические исследования только лишь ко «времени большой длительности». Он полагал, что «изучение времени во всех его проявлениях открывает все двери к пониманию настоящего». Темпоральная диалектика Броделя представляет собой не единое и простое течение, подобное однодневному времени хроник и периодичности традиционной истории, а взаимодействие множественности исторических времен. Уже первая его крупная работа «Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II» построена на наслоении трех временных уровней.

Самой малоподвижной структурой броделевской «тотальной истории» является «геоистория», измеряемая «временем очень большой длительности» («la très longue durée»). Как метод исследования геоистория была впервые предложена в качестве «географической концепции человечества» французским географом Видалем де Ла Бланшем, последователем которого считал себя Бродель. Историю в данном измерении Бродель характеризует как «медленно текущую», «мало подверженную изменениям». Для нее характерно «квазивечное время» («время мудрецов», «полумифическое время»), производящее редукцию всех социальных явлений к занимаемому пространству. В первой части «Средиземного моря», озаглавленной «Роль среды», историк воссоздает замедленную в пространстве и во времени историю морей, гор, островов, полуостровов, равнин, пустынь, а также климата, времен года и т.д. Как подчеркивает Бродель, «география в этой игре перестает быть самоцелью и становится средством. Она помогает обнаружить медленнее всего меняющиеся структурные реалии и организовать обзор по самой бесконечно удаляющейся линии перспективы». В этом смысле Средиземноморье представляет собой не бездейственный пространственно-географический ареал, а «героя» большой истории в его многочисленных обличиях. Географическая среда, как справедливо замечает Бродель, выступает за кулисами истории человечества как «весьма изменчивый и в то же время настойчивый, умелый, иногда очень навязчивый в своих проявлениях деятель». Вместе с тем Бродель не забывает и о роли акторов геоистории, настойчиво напоминая, что «не географические пространства творят историю, но люди, властители или открыватели этих пространств», «не вода связывает области Средиземноморья, а морские народы».

↑Категория «время большой длительности»

Самый содержательный уровень анализа у Броделя представлен категорией «время большой длительности» («la longue durée»). С этим видом времени ученый связывал понятие «структуры», под которой понимал «организацию, порядок, систему достаточно устойчивых отношений между социальной реальностью и массами... Это ансамбль, архитектура социальных явлений, но прежде всего она - историческая реальность, устойчивая и медленно изменяющаяся во времени». Используя категорию «la longue durée», Бродель исследует такие исторические структуры, как материальная культура, повседневная жизнь, история цивилизаций и ментальностей, «вековые тренды» геоэкономики.

Цивилизации Бродель определял как наиболее стойкие из человеческих ассоциаций «реальности чрезвычайной longue durée». Он считал, что «жизнь цивилизаций является самой долгой историей из всех». Основы любой цивилизации историк видел в ее ментальных структурах: «в религиозных верованиях, в отношениях к смерти, работе, удовольствиям и семейной жизни». Именно эти структуры «являются самыми древними и долго живущими и всегда отличительными и исходными», именно они составляют «сущностные схемы», «незаменимые ценности» той или иной цивилизации. Бродель отмечает, что «цивилизация принадлежит к тому, что уже случилось, а не к тому, что будет. Она не является судьбой, судьба вечно молода. Цивилизация - это зима, это старость Санчо Панса, культура же подобна Дон Кихоту». Для Броделя цивилизация - «самый древний персонаж человеческой истории», «это старец, патриарх мировой истории». Примером всемогущества цивилизационных традиций, по мнению Броделя, могут служить французская и русская революции, которые не сумели переломить ни судьбу французской, ни судьбу русской цивилизаций. Так же как Рим рухнул в V в. н.э., но римская церковь продолжает его до наших дней. Цивилизации переваривают социальные перевороты и катастрофы. Даже смена правящего класса не меняет принципиального характера продолжающегося развития, погруженного в «большую длительность».

Тем не менее, долговременная жизнь броделевских цивилизаций не монотонна, а переплетается с «конъюнктурным временем» («le temps conjoncture»), выявляющим совокупность «социальных движений» с длительными флуктуациями и колебаниями. По мнению историка, «существует множество конъюнктур, затрагивающих экономику, политику, демографию, но в такой же мере - и самопознание, коллективное мышление, преступность с ее подъемами и спадами, сменяющие друг друга художественные школы, литературные течения, саму моду». В своих работах Бродель делает акцент на экономической конъюнктуре, наделяя ее свойством долговременности. Он вводит понятие «вековая тенденция» («trend séculaire»), объясняющее долгосрочный процесс подъемов и спадов экономических потоков. При этом «вековые тренды» Броделя отличны от экономических циклов российского экономиста Н.Д. Кондратьева. Если цикл Кондратьева охватывает 45-60 лет периода капиталистической активности с 1789-1920 гг., то «вековой тренд» Броделя углубляется в доиндустриальную историю (до 1250 г.) и включает тройной цикл Кондратьева, продолжительностью около 150 лет. Каждый вековой тренд Бродель связывает с расцветом и упадком европейских капиталистических миров-экономик и перемещением их центра. Согласно историку, центром первого векового тренда (с ХIII в.) были итальянские города-государства (Венеция, Генуя, Флоренция), центром второго (с ХVI в.) - сначала Испания и Португалия, а затем Голландия (Антверпен и Амстердам); центром третьего (с XVIII в.) была Англия (Лондон); в первой половине ХХ в. центр мира переместился из Лондона в Нью-Йорк. Как видим, броделевское «la longue durée» не обладает монотонностью, но имеет нелинейный и циклический характер.

↑«Событийная история»

Наконец, изменчивый и поверхностный темпоральный уровень занимает «событийная история» («histoire événementielle») - термин, употребляемый историками П. Лакомбом и Ф. Симианом. Согласно Броделю, «это история кратковременных, резких, пульсирующих колебаний. Сверхчуткая по определению, она настроена на то, чтобы регистрировать малейшие перемены», это «дымящаяся история». Событие, то, что «происходит в сжатые промежутки времени» (le temps bref), историк метафорически называет «взрывом», «звонкой новостью», «ритмом повседневной жизни», «пеной истории». В трудах Броделя этот уровень представлен политической, военной и дипломатической историей. Историк считал кратковременность наиболее капризной и обманчивой из всех форм длительности, поэтому он подчеркивал, что она «оставляет нас неудовлетворенными, неспособными судить или понимать». Историю в таком временном измерении ученый называл «пылью» и считал, что она носит линейный характер. Но Бродель не пренебрегал исследованием этого уровня истории, т.к. прекрасно понимал, что без него нельзя в полной мере понять морфологию социальной жизни.

Вводя трехуровневую структуру исторического времени, Бродель видит задачу историка в поиске и использовании многочисленных объяснений, отражающих движение по вертикали от одного временного уровня к другому. Помочь удержать историческое время от распада на множество частных и локальных времен может «большая длительность», выстраивающая на каждом уровне горизонтальные связи и отношения. Философ П. Рикер справедливо подчеркивает, что «большая виртуальная интрига» глобальной исторической драмы Броделя, «сопрягая разнородные временности, противоречивые хронологии, учит нас объединять структуры, циклы и события».

↑Рекомендуемая литература

1. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII вв., тт. 1–3. М., 1986–1992.
2. Блок М. Апология истории или ремесло историка
3. Володин А.Ю. Фабричная инспекция в России (1882-1904) // «Отечественная история» (2007. № 1. С. 23-40).
4. Зельдин Т., Дахина Е.М. Социальная история как история всеобъемлющая Альманах «THESIS», 1993, вып. 1, с. 154-162.
5. Зидер Р. Что такое социальная история? Разрывы и преемственность в освоении «социального» // Альманах «THESIS», 1993, вып. 1, с. 163-181.
6. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. 3-е изд. СПб.: Дм. Буланин, 2003. T. 1. LX+548 с.; T. 2. 583 с.
7. Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М.: УРСС, 2009.
8. Савельева И. М., Полетаев А. В. История и социальные науки. «Гуманитарные исследования» (ИГИТИ ГУ–ВШЭ). 2005. Вып. 4 (18). – 32 с.
9. Ситников Б.А. Грамматика цивилизаций М.: Весь мир, 2008. 552 с.
10. Социальная история. Ежегодник. (с 1997 г.)
11. Тилли Ч. Менская Т.Б. Принуждение, капитал и европейские государства. 990-1992 гг.
12. Тревельян Дж. М. Социальная история Англии М.: Издательство иностранной литературы, 1959. — 607 с.