Где прячется «инстинкт первооткрывателя»
Учёные нашли область коры головного мозга, ответственную за нестандартные решения и любовь к неизведанному.
Есть люди, которые превыше всего ценят стабильность и предсказуемость: они изо дня в день едят одно и то же, гуляют по одному и тому же маршруту, даже говорят одни и те же вещи. Есть и другие, которых притягивает неизвестность и неопределённость: они любят нарушать привычный распорядок жизни (у себя и у других), их тянет на всё новое, они склонны к неожиданным поступкам и решениям. И есть исследователи-нейрофизиологи, которых чрезвычайно интересует разница в работе мозга у первых и у вторых.
Вопрос, чем отличаются «безрассудные первооткрыватели» от «закоснелых консерваторов», имеет более чем фундаментальный смысл.
Целый ряд высших нервных функций находится под контролем префронтальной коры мозга, но есть ли у этой коры специализированные функциональные участки, до сих пор непонятно. Довольно популярная точка зрения на эту проблему заключается в том, что префронтальная кора — это некое диффузное образование, где все отвечают за всё, где любой нейрон может принимать участие в том или ином аспекте сознательных процессов. Но учёным из Университета Брауна (США) удалось показать, что это не совсем так: префронтальная кора всё же, по-видимому, обладает какой-то архитектурой, в основе которой лежат специализированные участки.
В статье, опубликованной в журнале Neuron, исследователи описывают следующий психофизиологический эксперимент. Несколько добровольцев должны были сыграть в игру, смысл которой был в том, чтобы вовремя остановить некий процесс и получить очки. В зависимости от того, через какое время после начала раунда игры человек говорил «стоп», он получал разное количество очков. В одних раундах реагировать нужно было как можно быстрее, в других — намного медленнее. Фокус был в том, что участники эксперимента не знали заранее, «быстрая» или «медленная» игра им предстоит. Активность мозга при этом, разумеется, регистрировалась с помощью фМРТ.
Стратегии испытуемых разделились. Часть предпочитала выработать какие-то чёткие правила и следовать им, не обращая внимания на то, что игра в них не всегда укладывается (человек, допустим, решал всегда останавливать игру в пределах 1–2 минут после начала). Другие же отличались непредсказуемостью выбора и старались всячески угадать правильное решение, исследуя игру в каждом новом раунде. Оказалось, что у «первооткрывателей» в момент принятия нестандартного решения сильно активизируется правая ростролатеральная доля префронтальной коры. У тех, кто придерживался раз и навсегда установленных правил, она была гораздо менее активна.
Стоит заметить, что ранее учёные уже обнаруживали особенности в работе коры головного мозга у тех, кто склонен к нестандартному поведению: такие люди отличаются вариацией гена COMT, контролирующего уровень дофамина в префронтальной коре. Возможно, новые данные послужат основой для детализации её архитектуры, хотя само существование в ней специализированных участков признаётся далеко не всеми. Что же до двух типов стратегий поведения, то авторы говорят, что различия между ними не столь уж велики. Наш мозг в целом нацелен на минимизацию риска, и в любом случае он не любит неопределённость. Но уменьшить риск от неё можно двумя путями: либо всячески избегая нестандартных ситуаций, либо, наоборот, форсируя события и заставляя потенциальную неявную угрозу стать явной.
Подготовлено по материалам Университета Брауна.
КИРИЛЛ СТАСЕВИЧ
