История философии

Философия – весьма древний и нелегкий для понимания компонент духовной, интеллектуальной культуры человечества. Трудность его усвоения определяется прежде всего максимальной широтой философских понятий. Неоднозначность большинства их затрудняет адекватное понимание их содержания, их взаимоотношений с другими философскими понятиями и их роли для человеческой жизни. Важнейшим, если не основным путем эффективного усвоения философских понятий, служит изучение истории философии со времен ее зарождения. Чем точнее наука, чем более она математизирована, тем меньше надобность в знании ее предшествующего развития. Изучение гуманитарно-социальных наук, напротив, невозможно без основательной осведомленности в их предшествующей истории. Уяснение же философской проблематики фактически совершенно невозможно без знания всей ее предшествующей истории.

↑История развития

Философия появляется в духовной культуре Древней Греции в 6 веке до н.э. в условиях ее значительной дифференции, когда из комплекса великих эпических произведений Гомера «Илиады» и «Одиссеи», — а точнее наряду с ними — появились лирические произведения, трагедии, комедии и, что особенно важно, зачатки научных знаний – не только эмпирических, но и дедуктивных, математических. Слово «философия», выражая моральные, все более углублявшиеся запросы личности, вместе с тем приобретало универсальную значимость, ориентируясь не только на осознание многосторонности человека, но и на сложность его природного и социального окружения. Знаменательно, что в эти времена наряду с поэтическими произведениями появилась историческая, а вместе с ней философская проза. Ключевым понятием в ней стал логос (слово, разум), один из определяющих терминов философии и науки вплоть до нашего времени.

Наряду с философией важнейшим термином в Новое время стал термин мировоззрение, скалькированный с немецкого (Weltanschaung). От философии оно отличается меньшей определенностью и системностью, применяясь в различных контекстах – естественно-научном, религиозном, художественном, нравственном. Во всех случаях данный термин выражает убеждения, системно мало обоснованные и не всегда опирающееся на факты.

↑Определения философии

Существует множество определений философии – общих, частных, метафорических. Они фиксируют плюрализм истолкования ее творцами. Философия при всей ее обобщенности и даже в силу ее взаимодействует с другими компонентами духовно-интеллектуальной культуры – с религией и мифологией как ее «теоретической» платформой, появившейся еще до философии, с искусством и его осмыслением (возникшем в лоне самой философии), с наукой и другими. Конвергенция мировоззренческих форм, выражающая многосторонность человеческой жизни, в особенности затрудняет определение философии. Ее можно – и даже должно – понимать, как наиболее сложную науку о человеке, как действующем и мыслящем – во множестве аспектов – существе, духовном и телесном.

Исходя из сказанного, весьма продуктивно понимать предмет философии как совокупность субъект-объектных отношений. Латиноязычные термины «субъект» и «объект», появившиеся в средневековой западноевропейской схоластической философии, в современном их значении представляют максимально-общую констатацию действенно-познавательных отношений человека с противостоящей ему природной и социальной реальностью, выражая запросы и деятельность его ума, сердца, тела. Конечно, такое определение философии, вполне адекватное и для мировоззрения, от нее неотделимого, слишком общо, широко, но с самого их появления идеи философов и даже многих мыслителей, не считавших себя таковыми, в принципе объемлются этой формулой.

Среди многих терминов-универсалий максимально значимы материя, обобщающая, прежде всего, внешнюю реальность – хотя, конечно, невозможно абстрагироваться при этом и от телесности самого человека, - и дух, концентрирующий все его психические и мыслительные свойства. Было немало философских учений, противопоставлявших эти универсалии и доказывавших первичность материи в отношении духа. Не менее, если не более, было и таких, которые первичным объявляли дух. Первые учения, ориентированные на объект, обобщаются главным образом термином материализм, вторые – идеализм. Крайние разновидности этих доктрин дуализируют «живого человека» как телесно-духовное и духовно-телесное существо. Его субъектно-объектная трактовка восстанавливает его единство как действующего и познающего существа.

При этом, принимая во внимание огромную роль наук, взаимодействие коих с философией составляет важнейшую компоненту ее предмета, необходимо подчеркнуть, что в силу аналитизма этой роли при углублении наук в природу, при редукционистском ее исследовании происходит как бы отделение субъекта от объекта, постижение их не столько в единстве, сколько в раздельности. Тем самым природный объект становится более ясным для человека, открывая перед ним возможность эффективного использования действительно объективных, независимых от него факторов.

На этом магистральном пути возникает и растет грандиозный феномен цивилизации – и посредник между субъектом и природным объектом, и новый, все более сложный объект, субъект-объектная реальность. Вместе с цивилизацией разрастается сфера духа самого человека и его культуры, множество компонентов и сторон которой можно трактовать как аспекты философии.

История цивилизации убеждает в возрастании ее субъектного начала, что особенно очевидно в последние десятилетия, когда мы говорим о техногенности нашей цивилизации, а вместе с тем печально констатируем такое ее весьма отрицательное качество, как все более грозные экологические бедствия.

Конкретизируя ее субъект-объектность, необходимо подчеркнуть, что в принципе философия представляет собой более или менее сложную систему верознания, выражающего действенно-познавательную суть человеческой жизни, в которой всегда переплетены в различном соотношении компоненты веры и знания. Конечно, речь здесь не идет только о религиозно-фидеистической вере, абсолютная незыблемость догматов которой достигает завершенности в монотеистических теологемах христианства, иудаизма, мусульманства и других религий. Такие догматы, содержание которых черпается и выводится из священных писаний, предшествует всякому – прежде всего религиозному – «знанию». Удачно выразил суть философии как верознания Бертран Рассел во Введении к «Истории западной философии», трактуя последнюю как «ничью землю», заключенную между теологией и наукой, атакующих эту «землю» с противоположных сторон, никогда при этом не соприкасаясь друг с другом. В отличие от нее собственно философская, мировоззренческая вера характеризуется гносеологической, теоретико-познавательной наполненностью, и без определенной степени знания она теряет функциональный смысл. Научно-познавательная сторона философии и требует другого ее определения, дополняющего – а не исключающего! – предшествующее.

Таковым должно быть ее определение как наиболее систематизированного, максимально рационализированного мировоззрения своей эпохи. В комплексе верознания именно наука определяет содержание второго компонента.

Здесь требует разъяснения термин «рационализация». В условиях древнегреческой цивилизации философия возникает одновременно с науками, прежде всего с математикой. И тогда, а затем в эпоху Средневековья философию весьма часто отождествляли с совокупностью наук («свободных искусств»), хотя уже в эллинистический период истории Античности математика, астрономия и даже эмпирические (особенно тогда) познания географии, литературоведения и в особенности медицины развивались вне философских контекстов. В западной и в отечественной философской литературе нередки утверждения о том, что в процессе развития интеллектуальной культуры из философии выделяются различные конкретные науки. Между тем философия никогда не была пранаукой, но возникла и развивалась в теснейшей связи с науками. Они и составляли важнейший компонент рационализации.

Следует сказать, что под науками в их рационализирующем взаимодействии с философией в древности, а несколько иначе и в последующие эпохи, необходимо понимать главным образом математику и естественно-научные знания. В древности они развивались раздельно, а объединились только в Новое время, в эпоху Галилея – Декарта – Ньютона, когда наука все больше становится производительной силой. На этом основании многие науковеды – и даже философы – именно эту эпоху трактуют как начало собственно научного знания. Но это упрощенная позиция, неприемлемая для историка философии. В действительности науку, понимаемую в целостности, следует определить как специализированное знание, имеющее прежде всего практическое назначение – удовлетворение конкретных потребностей человека. Во-вторых, науку необходимо увязывать с процессом развитии и организации умственного труда в его взаимодействии с физическим. Отсюда и динамика двух факторов в науке. Второй из них – опытно-эмпирический метод проб и ошибок, приводящих к обретению твердых, устойчивых практических знаний, закрепляющихся в памяти человечества. Таковой присущ уже доисторическому, доцивилизационному человечеству. В принципе он остается определяющим и в условиях древнейших египетской и шумеро-вавилонской цивилизаций, в которых появляются весьма развитые математика, астрономия, медицина (наиболее эмпирическая из естественных наук, по-видимому, даже в наше время). И только в Древней Греции возникает и развивается в философских школах теорийно-дедуктивный фактор научного знания. В прямой зависимости от него внутри самой философии Античности выявляется и логика, без которой немыслима рационализация.

Но ее не следует сводить к воздействию на возникновение, как и на дальнейшее развитие философии только научного знания. Прогресс экономической жизни (особенно связанный с появлением денег), возникновение права, регулирующего имущественные отношения людей, и некоторые другие факторы цивилизации расширяли и углубляли русло рационализации.

Однако, подчеркивая фактор рационализации, не следует забывать о таинственности множества явлений природы и объектов знания, особенно в древнюю эпоху возникновения философии, и еще более того о таинственности происхождения человека, а также об огромной сложности человеческой природы, интеллектуальные компоненты которой отнюдь не всегда являются ведущими. Эта сторона человеческого существа и его познавательной деятельности и выражена в определении философии как системы верознания. Древнегреческая философия возникла в условиях, когда комплекс рационализации оказался достаточным для этого процесса. Появились глубокие гносеологические, онтологические, антропологические, этико-социальные идеи, а затем, в эпоху так называемой высокой классики эллинской культуры и величественные рационалистические системы Платона и Аристотеля. Но уже одна из первых философских школ, пифагорейцы, встретилась с логически неразрешимыми трудностями при осмыслении некоторых геометрических фактов. В дальнейшем, в постклассическую эпоху, возникло направление скептиков-пирронистов, полностью отрицавших возможность достоверного знания.

Иррационалистические идеи, подрывавшие возможности и сужавшие масштабы рационализированной философии в отношении, прежде всего, истолкования феномена человека, проникали в философию в особенности из религиозных поверий, из древнегреческих, а затем все больше и больше из ближневосточных. Грандиозная монотеистическая система христианства, впитавшая и некоторые первостепенные идеи древнегреческой философии, весьма усилила ее иррационалистические компоненты. Противостояние иррационализма рационализму вырастало здесь, главным образом, из фактора воли, концентрирующей деятельностно-эмоциональную сферу человека и не поддающейся руководству ума как средоточия интеллектуальных способностей и возможностей. Крайняя форма религиозного иррационализма – мистика, подчеркивающая абсолютную непознаваемость личностного божественного существа, с которым человек вступает в диалог из глубин своей столь же таинственной души.

Технические и другие успехи цивилизации нашли себе отражение в рационалистических идеях и философских системах в Западной Европе Нового времени. Самые всесторонние и грандиозные из них появились в Германии 18-19 вв. в произведениях Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля. Вместе с тем нарастание противоречивых сторон той же цивилизации и в особенности осознание многообразной сложности человеческого духа и жизни некоторыми философами той же Германии (и не только ими) породили иррационалистические идеи и развитые иррационалистические системы философии. Особенно влиятельным из них стало учение Шопенгауэра (ум. 1860). В противоположность основоположной идеи панлогиста Гегеля о мировом разуме, направляющем развитие цивилизации и культуры, доступное пониманию самых глубоких философов, Шопенгауэр выдвинул противоположную идею слепой и спонтанной воли, обосновывающей загадочность бытия и иррациональность человеческой жизни.

↑Философия жизни

Все это направление преимущественно немецкой философии получило наименование «философия жизни» (сам термин появился еще в 18 в.). Крупнейшим и еще более популярным мыслителем этого направления стал красноречивый Ницше (ум. 1900). Характернейшая особенность философии жизни – всемерное принижение интеллектуальных способностей и возможностей человека, стремление подчеркнуть познавательную несостоятельность разума, сколь бы ни казалась убедительной сила логики. Весьма активное философствование в этом направлении развивал французский мыслитель Бергсон (ум. 1941).

К философии жизни весьма близко и влиятельное направление экзистенциализма, «философии существования», имевшее в 20 в. немало сторонников в России (Бердяев, Шестов), в Германии (Ясперс, Хайдеггер), во Франции (Сартр, Марсель, Камю), а также в США, Испании и других странах. Основная идея экзистенциализма – выявление онтологического смысла индивидуального человеческого существования перед лицом огромной сложности бытия, трансцендентного по отношению к человеку, всегда вынужденного решать (особенно перед лицом смерти) тяжелую проблему свободы, которой он с необходимостью наделен. Вектор человеческой трансценденции всегда направлен при этом или к Богу, или просто к ничто.

Даже из весьма схематической обрисовки важнейших иррационалистических направлений очевидно, что «чистый» иррационализм невозможен. Таковым можно считать только мистику. Философский же иррационализм в той или иной степени включает в себя элементы рационализма. Обратные философские ситуации тоже отнюдь нередки. Как уже отмечено, плюрализм философских идей и даже учений далеко не всегда сопровождается тотальным отрицанием одних философем другими. Конечно, в истории философии бывали и такого рода доктрины. Одна из них - марксизм, трактовавший так называемый диалектический материализм единственно научным и полностью опровергавшим идеалистические философемы. В действительности материализм, будучи разновидностью натурализма (в максимально широком, не эстетическом смысле), и идеализм далеко не всегда полностью перечеркивали друг друга. Как метко заметил великий немецкий метафизик, математик и логик 17-18 вв. Лейбниц, весьма неплохо осведомленный для своего времени в истории философии (впервые употребившем сами термины «материалисты» и «идеалисты»), «большинство школ правы в значительной части своих утверждений, но заблуждаются в том, что они отрицают».

В дальнейшем великий немецкий идеалист Гегель (1770-1831), разработавший многостороннюю систему философии, представленную как итог всего историко-философского процесса, в осмыслении его выдвинул идею, согласно которой все философские системы преходящи, но образующие их категории и особо значимые идеи продолжают свое существование самостоятельно или в новых системах. Однако свою систему философии Гегель считал единственно истинной, что тоже должно быть прояснено в осмыслении историко-философского процесса (тем более что не только Гегель трактовал таким образом свое учение).

Субъект-объектный фундамент философии позволяет трактовать одни учения смещенными в сторону объекта, другие – в сторону субъекта. Даже те из них, которые определяющий смысл философии ищут в гносеологических исследованиях и построениях. Хотя они явно принадлежат к сфере субъекта, ни одно онтологическое, бытийное построение так или иначе не может обойтись без каких-то его аспектов. Это можно утверждать, например, и о направлении позитивизма 19-20 вв. Конта, Милля, Спенсера, Маха и более поздних позитивистов (хотя его частные элементы появились много ранее), выдвигавших научно-гносеологический компонент против общебытийного, метафизического.

При всей содержательности концепций философии жизни и экзистенциализма их изъяны состоят в особенности в противопоставлении духовного человека человеку физическому, в более или менее значительной изоляции его от природного, в определенной мере и от социального бытия. Эмпирическо-аналитические исследования и концепции в отличие от вышеназванных в сущности игнорировали целостного человека со всей сложностью его жизни. Стремление постичь духовно-материальную, субъект-объектную целостность бытия, осуществлявшуюся во многих философемах Античности, Средневековья и Нового времени, возобновлялась в 19-20 вв. в условиях новых достижений математического, логического, физического и других областей естественно-научного знания.

↑Неореализм

Здесь первостепенный интерес представляют некоторые системы англо-американских философов, объединяемых в направление неореализма. Особенно характерен в этом контексте Альфред Уайтхед (ум. 1947). Автор фундаментального труда «Математические начала» (1910-1913, в соавторстве со своим учеником Расселом), одном из основоположных произведений по математической логике, он в дальнейшем в ряде работ осмысливал проблемы теоретической физики и философии природы, а в 20-х гг. прошлого века Уайтхед обратился к размышлениям над феноменами биологии, антропологии, психологии, искусства, религии, политики. Стремясь преодолеть раскол на физическое и психическое, англо-американский философ решал задачу разработки монистической системы, объясняющей и включающей в себя многообразные плюралистические феномены Универсума. Система эта, в разработке которой участвовали Сэмуэл Александер (ум. 1938, его главный труд «Пространство. Время и Божество», 1927), Ян Смэтс (ум. 1950, важнейший труд «Холизм и эволюция», 1926) и другие философы, наиболее адекватно обозначается грекоязычным термином холизм (предложенным Смэтсом) – философия целостности, согласно которой целое всегда более глубоко содержит новое знание по сравнению с совокупностью тех элементов, которые ее образуют. Идея эффективности познавательного пути от целостности к составляющим ее частям, элементам, как увидим, проходит через многие философемы, начиная с Античности. Прогресс частных, естественнонаучных и гуманитарно-социальных знаний ставит перед философами все более трудные задачи их осмысления в масштабе целостности. Можно подчеркнуть в этой связи, что первостепенное интеллектуальное качество философа определяется его интуицией целостности, способностью обрести убедительное единство в многообразии осмысляемых – нередко на первый взгляд совершенно противоречивых – феноменов. И чем обширнее это многообразие, тем глубже такое качество.

Так, в контексте холизма возникла широкая концепция так называемой эмерджентной эволюции (латиноязычный термин появился в 1875 г.). Суть ее заключена в осмыслении спонтанности, неравномерного, скачкообразного развития ко все более высоким уровням организации – от самой примитивной телесности (отнюдь не считающейся полностью лишенной жизни) до высших психических и духовных феноменов. Подобно многим доктринам Античности, Средневековья и Нового времени в названной доктрине ведущим и заключающим первоначалом универсума выступает Бог как воплощение субъект-объектного единства. В немецком идеализме 18-19 вв. сформулированы сходные идеи спонтанного развития в природе, стремящейся к духу (в натурфилософии Шеллинга), и творческого самовозрастания самого Абсолютного Духа в многообразных феноменах истории, цивилизации и культуры (у Гегеля).

В изложении проблематики историко-философского процесса широко используется термин «органистический», «органицизм», в принципе соответствующий учениям вышеназванных англоязычных философов. Обозначая целостность, тотальность бытия, он фиксирует его аналогийность субъекту как организму, фиксирующему эту целостность на интуитивно-разумном уровне. Частные элементы природы постигаются эмпирическо-аналитическим путем посредством редукции, сведения сложного к простому, что достигается чувственно-рассудочными средствами. Из самых многообразных и рационализированных элементов, результатов такого практического познания, возникают материальные и духовные институции цивилизации. Такого рода частичное знание вместе с его результатами обозначается грекоязычным термином «механистический», «механизм» (mechane – орудие, машина), максимально расширяя его значение (в дальнейшем максимально суженное в ньютоновской механике) и трактуя его главной познавательно-бытийной противоположностью органистической тотальности.

Противостояние и взаимодействие органицизма и механицизма пронизывают множество мировоззренческих – начиная с религиозно-мифологических – и философских представлений и систем, в чем мы убедимся при конкретном их рассмотрении. Огромная актуальность названного взаимодействия совершенно очевидна в наше время, когда наука вплотную подошла к созиданию жизни и даже человека как ее вершины и фокуса. Вернемся, однако, к более конкретным характеристикам объекта и субъекта.

Выше мы установили, что понятием объекта охватывается прежде всего первозданная природа, а затем и цивилизация как посредник между субъектом и природным объектом. Сложнее выступает в историческом и историко-философском процессе то, что обозначается термином «субъект». Из трактовок философии как верознания и как рационализированного мировоззрения, рассматривая их в исторической и методологической перспективе, закономерно вытекает, что коллективный субъект предшествует индивидуальному, хотя чисто онтологически существует только последний. Уже сам язык, на котором мыслит и пишет философ, делает его элементом национального субъекта. Не говоря уже о многих других сторонах цивилизации и ее институций, различных факторов духовной культуры и ментальности последнего, - то, что Гегель назовет «духом народа».

Другим аспектом коллективного субъекта следует считать социально-групповой, или классовый (особенно в марксистской традиции). Его воздействие на философию не столь тотально, как утверждалось в этой традиции, проявляется в наибольшей мере в ее социально-политических разделах и тем более в самостоятельных политических философемах.

Третьей, и главной, разновидностью субъекта является личностный субъект – непосредственный творец всех философем. Можно утверждать, что степень трансформации любой разновидности мировоззрения в философское прямо пропорциональна его личностному содержанию. Значение личностного субъекта, сколь бы тесно он ни был связан с коллективным, для философии имеет решающее значение. Именно инициатива личности приводит к тому или иному изменению и даже перелому традиции.

Здесь необходимо затронуть один из самых значимых вопросов историко-философского процесса, проясняющих его социальную детерминацию. Это вопрос о взаимоотношениях философии и идеологии.

↑Взаимоотношения философии и идеологии

Сам этот термин введен французским философом Антуаном Дестют де Траси в его труде «Элементы идеологии» (1801). Подхваченный другими французскими философами, он выражал критическое неприятие предпозитивистски настроенных мыслителей метафизики как концентрации системности философии – в их представлениях слишком спекулятивной, надуманной. Не заботясь о системности, различные идеологи ориентировали свои воззрения на конкретные субъекты политики – нации, классы, партии и общественные движения. Такого рода идеологии возникали и существовали за века и даже тысячелетия до появления самого этого термина. Это были тогда, прежде всего, религиозные вероучения, в особенности достигшие монотеистической стадии своего оформления. Хотя ядро составляют предельно жесткие, незыблемые догматы, фидеистическая вера в которые ориентирована на откровения священных писаний, все же в своем оформлении, а в меньшей мере и в дальнейшем функционировании, они использовали некоторые философские идеи, вырванные из их системного контекста. Наиболее типичный пример представлен, как увидим, христианством.

Светские идеологии более «философичны». Маркс и Энгельс, несмотря на их первоначальное отрицание идеологии, вместе с тем создали догматы исторической миссии пролетариата, его диктатуры, жесткое учение об общественно-экономических формациях и другие положения, составившие в своей совокупности систему «научного социализма».

Религию и светскую идеологию объединяет ориентация на массовое сознание, в них всегда действен коллективный мировоззренческий субъект. Хотя границы между идеологией и философией в силу конвергенции мировоззренческих форм расплывчаты, иногда трудноуловимы, всем идеологиям свойственно авторитарное и даже институциональное провозглашение истинности. Последняя фактически всегда провозглашается классовой, хотя и претендующей при этом на всеобщность. Классовость трактуется и как партийность любой истины (особенно в ленинизме). Между тем философия как элитарное, личностное мировоззрение всегда в той или иной мере критична и скептична. Уже в силу этого подлинный философ не партиен, а надпартиен и может пойти против своего сословия-класса, занять и резко критическую позицию в отношении собственного народа. Широко известен пример Сократа, говорившего, что он приставлен к афинскому демосу как овод к лошади, чтобы она не дремала и не коснела в лени. В сущности, за это он и отдал свою жизнь. А сколько было аналогичных случаев в жизни философов! Сила философа заключена именно в том, что он борец за истину, ибо, по словам известного испанского философа Ортеги-и-Гассета (ум. 1955), «истина осеняет лишь того, кто к ней стремится, кто жаждет ее, в чьем разуме для нее уготовано место». Из вышесказанного должно быть ясно, что важнейшая социальная функция философии состоит в исправлении различных «перекосов», особенно тогда, когда та или иная идеология догматизируется, становится жесткой системой верований и поведения в масштабах целых государств.

Другая социально-педагогическая роль истории философии заключена в разработке и формулировании терминологического языка философского знания. В «западной» мировоззренческой традиции, распространяющейся на российскую и арабоязычную ментальность, терминологический каркас исторически сформирован, прежде всего, на греко-латинской лексике. Расширяющаяся и углубляющаяся проблематика, выражающаяся развитие цивилизаций и факторы научного знания, благодаря названной терминологии, реализуется в идейной перекличке через века и тысячелетия.

Индийская и китайская цивилизации выработали свою мировоззренческую и философскую терминологию, которая во многих существенных отношениях сопоставима с «западной».