Постмодернизм

Постмодернизм — особое мироощущение, характерное для человека эпохи постмодерна. П. возник в середине 50-х гг. XX в. в США как художественное течение в области архитектуры, скульптуры, живописи. Затем появились литературная и музыкальная формы П., в том числе в Европе, в первую очередь во Франции. Для П. как художественного стиля характерны такие особенности, как сознательная ориентация на эклектичность, мозаичность, ироничность, игровой стиль, пародийное переосмысление традиций, неприятие деления искусства на элитарное и массовое, преодоление границы между искусством и повседневной жизнью и т. п.

В 80-е гг. П. сформировался как особое идейное, теоретическое течение, связанное определенным единством философских и общетеоретических предпосылок и методологических подходов. Он быстро проник во все сферы социально-гуманитарного знания, в том числе и в социологию, начал оказывать влияние на различные сферы общественной жизни — политику, культуру, международные отношения. Широкую известность приобрели ведущие теоретики П. — Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотар, М. Фуко, Ж. Бодрийар и др. Возникнув как явление духовной жизни Запада, П. на рубеже 80—90-х гг. преодолел границы западного общества и стал распространяться не только вглубь, но и вширь, порождая различные незападные формы. Сложность и неоднозначность этого духовного явления порождаетвесьма широкий спектр его оценок — от признания П. самой актуальной и продвинутой частью современной культуры до его полного неприятия и интерпретации как вируса, разлагающего современную культуру. Споры о П. начались с момента его возникновения и продолжаются до сих пор.

При всей отличающей его пестроте подходов, П. создал собственную специфическую традицию социального анализа, которая отчетливо выделяется среди всех остальных. «Мир как текст» — один из наиболее известных и основополагающих тезисов П. Его центральной проблемой оказывается проблема языка, текста. Реальность невозможно постичь вне языка, вне текста. «Ничто не существует вне текста», — утверждает Деррида. Тексты можно понять только в их отношении к другим текстам, а не в отношении к внешней реальности, относительно которой они могли бы проверяться. Язык описывается в П. как знаковая структура, которая является вместилищем значений, независимых от их связи с « фактами» мира. Язык «владеет» своим носителем, определяя его способы мышления и жизнедеятельности, а не наоборот. П. отказывается от старой веры в язык, способный правдиво и достоверно воспроизводить действительность, говорить « истину» о ней.

Отсюда вытекает важнейший тезис П. — о ненадежности знания, получаемого с помощью языка, и, как следствие, о проблематичности той картины действительности (эпистемы, по Фуко), которая существует в ту или иную эпоху. Это — исходная и главная идея П., рождающая установку на сопротивление власти языковых структур, источник его негативистского пафоса. Она выражает те кардинальные изменения социокультурной ситуации, которые произошли в мире (и не только в западном обществе) под воздействием глобализирующейся системы масс-медиа, мистифицирующей массовое сознание, порождающей мифы и иллюзии. Бодрийар назвал реальность, формирующуюся под их воздействием, гиперреальностью. Гиперреальность возникает тогда, когда культурные представления утрачивают связь с человеческой реальностью, которую они должны описывать, и становятся автономными — симулякрами. Это ставшее модным слово означает псевдовещь, заменяющую «исчезающую» реальность, кажимость, не обладающую никаким референтом. Таким образом, отношения человека с миром трансформируются фундаментальным образом. В мире, где доминируют искусственные модели, уже не делается различий между «словами» и «вещами» («Слова и вещи» — одна из самых известных работ М. Фуко).

П. характеризуется двумя основными чертами — распадом характерного для модерна единства и ростом плюрализма. По мнению Лиотара, до последнего времени единство знания, мировосприятия обеспечивалось влиянием «великих базовых идей» «метарассказов». Это — религия и история, наука и искусство, марксизм и либерализм и т. п. целостные идейные системы, обеспечивавшие целостное восприятие мира. П. — это «недоверие к метарассказам», великим «объяснительным системам», это «конец метарассказов», что означает освобождение мира от унифицирующей  монокультуры  и  выход к культуре многообразия.

Признание многообразия и равноценности любых культурных форм, отказ от установления какого бы то ни было иерархического порядка главный лозунг П. Поэтому для П. естественным оказывается отказ от идеи линейного развития истории, от принципа универсальности исторического развития, от идеи прогресса. В П. социальный мир теряет черты тотальности, выстроенности. Он предстает как неустойчивая совокупность локальных фрагментов, слабо скоординированных друг с другом, а потому таящих в себе многообразие возможностей дальнейшего развития. В П. представление о детерминированности и универсальной направленности социального развития сменяется представлением о его неопределенности и многовариантности.

Особое внимание П. уделяет процессам локальной идентичности, мультикультурализму, формированию множества групп, основанных на культурной, в первую очередь — этнокультурной идентичности. Эти процессы свидетельствуют о распаде «универсальных» социальных структур модерна, об отказе от «универсальных» принципов организации общества. Глобальное «размножение» локальных идентичностей означает разрушение характерной для модерна культурной вертикали «центр — периферия» как в национальном, так и в мировом масштабе, закат гегемонии Запада и возникновение нового социального порядка глобального уровня. В этом отношении П. выражает эпохальные изменения в парадигме мирового общественного развития, суть которых состоит в замене европоцентризма глобальным полицентризмом. П. — это отражение кризиса универсальности модерна, кризиса западного рационализма как его универсального культурного основания. Он несет в себе ощущение исчерпанности старого и непредсказуемости нового, грядущие контуры которого не ясны и не обещают ничего определенного и надежного.