Субъект познания

Субъект познания (от лат. subjectus находящийся внизу, лежащий в основе; от sub - под, jacio – бросаю, кладу основание) - источник познавательной деятельности, направленной на объект. Субъект, таким образом, есть источник активности. От прочих источников (например, пальчиковой батарейки) он отличается тем, что обладает сознанием и самосознанием. Познающий субъект - это тот, кто сознает, что он познает. Активность субъекта направлена на объект. Объект (от лат. objectum – objicio – бросаю вперед, противопоставляю) – то, что противостоит субъекту, на что направлена его деятельность. Таким образом, субъект-объектное отношение мыслится как асимметричное. В нем есть одно деятельное начало – субъект, даже если таковой деятельностью оказывается пассивное созерцание. Субъект и объект различаются, даже если человек исследует закоулки собственной души. Различение субъекта и объекта познания в этом смысле является необходимым условием акта познания, без которого акт познания превращается в нечто другое – переживание радости или безнадежности, например. 

Проблема субъекта познания и субъект-объектного отношения стоит в центре классической философии от Декарта до Гегеля. Ее сложность объясняется тем, что в классической философии субъект мыслился как своего рода «устройство», специально предназначенное и оснащенное для объективного познания, причем это «устройство», во-первых, представлялось вневременным и не нуждающемся в развитии, а во-вторых, предполагалось, что можно устранить (с помощью специальных процедур и самоконтроля) влияние любых посторонних факторов, связанных с интересами, потребностями, предрассудками познающего субъекта, его включенностью в определенные социальные системы и т.п. Отсюда и вытекали сложные проблемы того, что это за «устройство». Представление об этом «устройстве» получило максимальное воплощение в понятии трансцендентального субъекта. Понятие трансцендентальной субъективности (трансцендентального субъекта) занимало центральное место в классической философии.

Трансцендентальный субъект («Я» с большой буквы) мыслился в неразрывной связи с субъективностью эмпирического субъекта («я» с маленькой буквы). Трансцендентальный субъект в классической философии выступал носителем общезначимых структур, которые собственно и делали человека человеком. Благодаря обладанию ими эмпирический субъект становился субъектом познания и нравственного действия. Так что в трансцендентальном субъекте воплощалось всеобщее, надындивидуальное, которое одновременно мыслилось и как высшее человеческое начало. Концепт трансцендентального субъекта воплощал в себе идею возвышения эмпирического субъекта до чистой объективности. 

В самом деле, познающий субъект есть не просто человек, а нечто в нем, что содержит общеобязательные идеальные правила, поскольку само знание должно быть надындивидуально. Трансцендентальный субъект и его структуры носили всеобщий и нормативный характер. Поэтому соотношение между трансцендентальным субъектом и эмпирическим индивидом всегда были амбивалентными. Предполагалось, что в каждом эмпирическом субъекте («я» с маленькой буквы), по крайней мере тогда, когда он совершает акт познания, действует один и тот же трансцендентальный субъект, который, тем не менее, из-за этого не дробится и остается единым, более того – самим началом единства. При этом структуры трансцендентальной субъективности мыслились как вневременные, неизменные и завершенные. Они не нуждались в развитии. В то же время они гарантировали возможность и необходимость прогресса, прежде всего в познании, а на этой основе – всех сторон социального и индивидуального существования.

Данный концепт возник на пороге Нового времени, в эпоху борьбы с отжившими феодальными институтами, которая началась как борьба с традиционными способами понимания мира, Бога и человека, в которой авторитеты и традиция были лишены статуса гаранта достоверности. Такой статус теперь получает индивидуальный человеческий разум. Индивид начинает выступать как автономный носитель истины. Тем самым, легитимизируется критика традиции со стороны вольнодумца-одиночки. Изменяется также понимание отношения между человеком и Богом: тема греховности человека (воплощенная в идее первородного греха) отходит на второй план или вовсе игнорируется, а различие между «Я» и божественным интеллектом мыслится как простое количественное различие.

Удивительная «оснащенность» познающего субъекта для дела познания нуждалась в объяснении и обосновании. Их обеспечивала ссылка на Бога: Бог оснастил субъекта всем необходимым для адекватного познания мира, ибо Бог лишен зависти и не может меня обманывать. Известное рассуждение Декарта (о том, что Бог не может меня обманывать[1]) опирается на невысказанное допущение, что Бог предназначил человека к познанию мира. Если это действительно так, то логично с его стороны снабдить человека аппаратом познания, необходимым для этой задачи, т.е. вложить в умы в качестве врожденных идей те самые принципы, по которым устроен сотворенный им мир.

Допущение, что человек предназначен Богом к адекватному познанию мира, казалась Декарту очевидным. Кант избавил философию от подобного неочевидного допущения, создав свое учение о трансцендентальном субъекте, который, с одной стороны, сам конституирует объект с помощью своих априорных форм созерцания и категориальных схем, а с другой – познает объект на основании тех же априорных форм и схем. Естественно, что априорные структуры трансцендентального субъекта адекватны для познания любого возможного объекта опыта, коль скоро любой объект опыта уже определен ими.

Эпистемология ХХ века отказалась от представления о том, что структуры и способы познания познающего субъекта гарантированно дают истину, что они достаточны для дела познания, что они не нуждаются в развитии и улучшении, что можно очистить сознание познающего субъекта от всех предрассудков и заблокировать влияние всевозможных «внешних» факторов на познавательную деятельность субъекта. После этого концепт познающего субъекта лишается сложности и таинственности. Становится ясно, что познание развивается через пробы, ошибки и устранение заблуждений, и в этом процессе «оснастка» познающего субъекта постепенно становится более эффективной, хотя все равно не гарантирует, что субъект достигает именно истины.

«Оснастка» познающего субъекта связана с языком и культурой и меняется в ходе истории. Например, изменяется характер такой априорной науки как математика: китайская математика отличается от классической греческой, а эта последняя – от математики Нового времени. Изменяется роль умозрения и опыта: в эпоху Возрождения появляется эксперимент; резко снижается доверие к умозрению.

Эта «оснастка» в значительной своей части является не завоеванием биологической эволюции, а продуктом культуры (хотя в ХХ в. появляются версии эпистемологии, обосновывающие необходимость еее описания и объяснения в соответствии с эволюционно-биологическими моделями – см. эволюционная эпистемология ). Удельный вес культурно-исторически обусловленной части оснастки познающего субъекта все увеличивается, особенно со второй половины XIX века, когда научные концепции стали все более порывать с наглядностью и понятиями здравого смысла).

 В современной эпистемологии в качестве познающего субъекта может выступать и отдельный человек, - но в той мере, в какой он является носителем универсальных нормативных структур познания. А таковым он становится, овладев языком, или получив квалификацию научного исследователя, - т.е. успешно (по критериям некоторого сообщества) пройдя обучение и социализацию в этом сообществе. В таком случае индивид даже может подвергать критике нормативы и основоположения данного вида научного познания, предлагать и защищать альтернативные. Такое право признается за ним, если признана его компетентность.

Таким образом, даже если как реальный субъект познания рассматривается отдельный индивид, все равно он выступает субъектом как носитель общезначимых структур и, соответственно, как признанный член определенного сообщества, которое сохраняет (либо развивает) данные структуры и организует обучение им. 

В качестве субъекта познания можно рассматривать и научный коллектив, - от лаборатории до всего научного сообщества (в зависимости от характера исследуемой проблемы). При таком понимании субъекта возникают новые проблемы, которых не знала классическая философия. Познающий субъект оказывается сложной социальной структурой, в которой имеются свои отношения власти и авторитета. Познающий субъект может ставить перед собой (или общество может ставить перед ним) различные цели. Он может быть по-разному мотивирован в деле познания.

Более того, если в качестве познающего субъекта выступает сообщество, то, вообще говоря, его члены могут иметь разные цели, быть по-разному мотивированы. Важным и интересным полем исследования становится то, может ли все это влиять, и если да, то каким образом, на сам процесс познания и его результаты.

Рекомендуемая литература:

Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

Фуко М. Воля к истине: По ту сторону власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996.