Описательная лингвистика

Если предметом современной теории языка является создание модели Языка вообще, то описательная лингвистика изучает конкретные идиоэтнические языки как индивидуальные объекты исследования.

↑Практика описательной лингвистики

Исторически лингвистика возникла как описательная дисциплина более двух тысяч лет назад. В европейской традиции ее основы были заложены в александрийской греко-латинской грамматике, значительное влияние на нее оказали философы Аристотель и Платон. Становление лингвистики в античной традиции в основном связано с греческим языком, а позднее — с латынью. В этой традиции описание греческого и, позднее, латинского языков объединялось с теорией языка, поскольку эмпирической базой лингвистики были только эти два родственных языка. Интересно, что такая тенденция отмечается и в настоящее время во многих национальных лингвистических традициях: индивидуальные лингвистические характеристики главного, национального языка приписываются Языку вообще. Таковы, например, французская, английская, русская грамматическая традиция.

↑Описание языков мира

В настоящее время на земном шаре продолжает существовать достаточно большое количество языков. Точную цифру никто не может указать, но по разным подсчетам количество современных языков колеблется от 5000 до 7000. Будем далее исходить из числа 6000.

Языки очень неравномерно распределены по числу говорящих (см. Таблицу 1).

Таблица 1. Распределение языков мира по числу говорящих

Языков, на которых говорит более 150 миллионов, всего семь. Если добавить к ним языки с числом говорящих более 50 миллионов, число таких языков увеличится до двадцати. Всего у 138 языков число говорящих более миллиона. Далее численность говорящих быстро падает. Подавляющее большинство языков (около 5400) имеют ничтожное количество говорящих — менее десяти тысяч человек.

Иными словами, языков с численностью говорящих более 10 тысяч человек (600 языков) ‑ 10% от всех языков, а языков с численностью менее 10 тысяч человек (их 5400) ‑ 90% от всех языков. Это значит, что на подавляющем числе языков говорит менее 10 тысяч человек.

Прогнозы лингвистов на ближайшее столетие выглядят устрашающе. По пессимистическому сценарию, через сто лет исчезнет 95% ныне существующих языков. По оптимистическому ‑ 60-70% языков. Проблема надвигающегося массового вымирания языков усугубляется крайне неравномерной их изученностью. Из всего мирового лингвистического сообщества 90-98% исследователей занимается горсткой наиболее престижных языков с национальной традицией изучения. Это, как правило, языки, имеющие статус государственного или регионального языка и поддерживаемые на государственном и образовательном уровне. Количество лингвистов, занимающихся тысячами бесписьменных и младописьменных языков, ничтожно мало. А количество тех, кто занимается умирающими языками, — вообще исчезающе малая величина. Почти все исследовательские человеческие ресурсы сконцентрированы на тех языках, существованию которых ничто не грозит, а теми языками, которые могут в ближайшее время умереть, лингвисты практически не занимаются. По возможно слишком оптимистичным оценкам только 500 языков имеют полное грамматическое описание, словари, большое количество текстов, то есть являются удовлетворительно документированными; порядка 2000 языков имеют краткие грамматические очерки и словари, как правило низкого качества, а документация всех прочих языков весьма рудиментарна или вовсе отсутствует.

За время существования homo loquens для науки безвозвратно утеряно огромное количество материальных свидетельств о существовавших ранее языках. Во-первых, это умершие языки, не оставившие потомства, во-вторых, это предшествующие состояния («предки») современных языков.

Не дожившие до настоящего времени бесписьменные языки никогда уже не будут доступны лингвистическому анализу. Предки современных языков (праязыки) могут быть до известной степени реконструированы по данным современных языков и/или по сохранившимся письменным памятникам.

С точки зрения неискушенного человека, говорящего на престижном «большом» языке, проблема, рассматриваемая в данной статье, не представляет особого интереса. Существование на земном шаре большого количества языков обычно кажется ему излишней роскошью, если не практической помехой для беспрепятственного распространения информации в современном мире. Это положение вещей, кажется ему, находится в конфликте с жизненными интересами человечества, и его необходимо изменить. Независимо от этой точки зрения такой процесс объективно идет стремительными темпами, однако он вызывает серьезную обеспокоенность у лингвистического сообщества, и задача описания умирающих языков объявлена первостепенной целью лингвистики XXI века. Созданы центры и фонды по финансированию документирования языков, находящихся на грани исчезновения.

Если несколько десятилетий назад под документацией имелось в виду создание традиционной грамматики, включающей фонетику, морфологию и, в редких случаях, элементы синтаксиса, а также двуязычного словаря, как правило без морфологической информации к входным лексическим единицам, сейчас, благодаря новым электронным технологиям, предполагается сбор большого массива спонтанной речи с аудиовидеофиксацией. Такая документация позволяет получить наглядное представление о реальной языковой деятельности и извлекать информацию об изучаемом языке во всех его проявлениях.

↑Описание от формы к значению или от значения к форме?

Традиционно задачей грамматического описания языка является вскрытие соответствия между языковыми формами и значениями, а именно формулирование правил вида: «такая-то форма имеет такое-то значение», «такое-то значение выражается такой-то формой». В принципе такое соответствие с точки зрения его внутренней (логической) природы является ненаправленным. Однако способ говорения об этом соответствии таков, что один из его членов — значение или форма — избирается в качестве исходного. В связи с этим встает вопрос: безразличен ли для лингвистического описания выбор направления «от формы к значению» или «от значения к форме»? Имеются веские основания для предпочтения одного решения другому, причем, в отличие от сложившейся традиции, серьезные преимущества имеет описание от значения к форме.

В конкретных описаниях конкретных языков почти всегда избирается первый способ (от формы к значению). А именно, в качестве первичных единиц анализа принимаются формально выделяемые языковые объекты (морфемы, слова, синтаксические конструкции, структурные схемы элементарного предложения и т.п.), и им приписываются те или иные значения (функции). Однако, чем более скрупулезно проводятся такого рода исследования, тем более сложными оказываются соответствия между изучаемыми единицами (формами) и приписываемыми им значениями. Всякий раз оказывается, что некоторая форма имеет много значений (причем распределение значений крайне сложно и всякий раз утопает в стихии контекста) а каждое из значений имеет в  свою очередь множество способов выражения. Желательно принятие другой тактики описания, в известной степени повторяющей процесс порождения высказывания говорящим, перед которым стоит речемыслительная задача реализовать свою мыслительную интенцию в конкретной языковой форме.

При таком описании следует иметь в виду, что последовательность самого исследования не обязательно должна быть идентична последовательности окончательного описания. Исследователь может начинать свою деятельность с анализа наблюдаемой языковой формы, а в качестве отправного пункта результирующего описания принимать семантический уровень и определенным семантическим единицам ставить в сопоставлять выражающие их кодирующие средства. При этом удается обнаружить мотивированность многих характеристик языка и тем самым упростить их описание. Мотивированность связана с установлением однозначного соответствия между значением и формой или между значением и некоторым промежуточным этапом вывода (приписывания значению определенной формы).

В качестве примера приведем фрагмент парадигмы именной словоформы в типично агглютинативном (см. Морфологические типы языков) тувинском языке, имеющем категории числа и падежа.

Таблица 2. Фрагмент парадигмы существительного ‘сын’

В языке, в котором грамматические показатели следуют по одну сторону от корня, эти показатели априорно могут располагаться друг относительно друга двумя способами:

корень + число+ падеж

корень + падеж + число

Однако в действительности, как правило, с высокой вероятностью доминирует первый порядок. Такая асимметрия в выборе формальных альтернатив вряд ли может быть признана случайной. Если обратиться к семантическим связям, имеющимся между значениями корня, числа и падежа, то легко заметить, что значение корневой морфемы наиболее тесно связано со значением числа: ‘X’ — ‘более одного X-а’, где X — значение корня. Значение числа, как и корневое значение, осуществляет денотацию (определяет множество объектов, соотносимых с данным именем).

Функция падежного значения совершенно другая — указать синтаксическую позицию данного имени в предложении. Итак, при первом варианте линейного расположения близкие по смыслу морфемы расположены контактно, а при втором — дистантно.

↑Сбор словаря

Всякое грамматическое описание языка должно содержать словарь. Зачастую документация языка вообще содержит только словарь. Необходимость словаря осознавали еще миссионеры, поэтому от многих языков сохранились лишь двуязычные списки слов, результат самого первичного знакомства с языком. Иногда и наличие словарной информации имеет большое значение для будущих исследователей. Однако не о таких данных идет речь. Речь идет о полноценных грамматических описаниях. Все согласны с тем, что язык — это неразрывное единство грамматики и словаря.

Языки состоят из этих двух обязательных компонентов. При этом языки существенно отличаются друг от друга по способам деления значений на лексические и грамматические. Однако при всем разнообразии лексических и грамматических значений в конкретных языках обнаруживается и удивительная их повторяемость. Языки как бы заново открывают одни и те же элементы смысла, придавая им различное оформление, что позволяет говорить, в применении к различным языкам, о тех или иных фиксированных смысловых блоках — словах, универсальных языковых единицах, предопределяемых в конечном счете свойствами отражаемого в мышлении человека и независимо от него существующего мира предметов, событий, отношений т. п. Совокупность слов, словарь является важнейшим компонентом описания языка (см. Лексикология).

К сожалению, существующие словари зачастую содержат только значения слов и их фонетические оболочки. Тем самым идея о тесной связанности грамматики и языка на практике фактически игнорируется.

В современных словарях это только часть словарного описания. Оно должно быть дополнено по крайней мере такими зонами:

1) Зона морфологической информации необходима для того, чтобы обеспечивалась возможность строить правильные морфологические формы от любой лексемы. Во многих языках с развитой морфологией такая необходимость совершенно очевидна.

2) Зона синтаксической информации. Каждое слово в словаре должно содержать сведения о модели управления лексемы и индивидуальных свойствах . Удивительно, что в словарях даже весьма полно описанных языков эта информация отсутствует.

3) Зона семантической информации. Часто лексемы содержат индивидуальные сочетаемостные семантические ограничения, блокирующие их употребление в тех или иных контекстах. В других случаях сочетание с некоторой другой лексемой создает новый смысл, не следующий из суммы значений двух связанных лексем (фразеологизм).

↑Сложно или просто устроен язык?

Общим местом в разговорах о языке является утверждение, что язык устроен чрезвычайно сложно. Этому противостоит парадоксальное утверждение, что язык устроен просто. В чем причина столь несовместимых взглядов? Причина — в неразличении языка как естественно возникшего и закономерно и успешно функционирующего физического объекта, с одной стороны, и, с другой стороны, — науки, изучающей этот объект с помощью имеющихся у нее современных методических ресурсов. Представляется, с точки зрения такого взгляда на язык, что сам по себе он устроен просто (ср., например, с кубиком Рубика или фрактальными геометрическими объектами Мандельброта), сложным же является обнаружение способа сборки этого кубика или построения фрактальных объектов. Концепция простоты естественного языка является конструктивной гипотезой, дающей ключ к целенаправленному поиску сущностных, объективно присущих языку свойств, безотносительно к уровню наших текущих знаний о языке.

(См. также: Лингвистика, Теория языка, Этнолингвистика)

↑Рекомендованная литература

Иванов В. В. Лингвистика третьего тысячелетия. М., ЯСК. 2004.

Кибрик А. Е. (ред.) (2001) Багвалинский язык. Грамматика. Тексты. Словари. — М.: Наследие, 2001.

Кибрик А. Е. (редактор-составитель) (1999) Элементы цахурского языка в типологическом освещении. — М.: Наследие, 1999.

Кибрик А. Е. (2003) Константы и переменные языка. — СПб.: Алетейя, 2003.

Comrie, Bernard; Smith, Norval (1977) Lingua Descriptive Studies: Questionnaire. // Lingua, v. 42, 1977, p. 1–72.

Gippert J., Himmelmann N. P., Mosel U. (eds.). Essentials of Language Documentation. // (Trends in Linguistics. Studies and Monographs; 178) — Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 2006.

Малые языки и традиции: существование на грани. Вып. 1. Лингвистические проблемы сохранения и документации малых языков под ред. А. Е. Кибрика. М.: Новое издательство, 2005.

Составитель библиографии Логинова Елизавета Александровна, аспирант филологического факультета МГУ.